Жанровое своеобразие пьесы А.Н.Островского "Гроза"
А.Н. Островский
дал своей пьесе "Гроза" жанровое определение "драма". Однако характер
конфликта (внешний конфликт свободолюбивой личности - главной героини пьесы
Катерины - с изжившим себя и выродившимся в мракобесие патриархальным порядком
и внутренний конфликт, происходящий в душе Катерины, - противоборство воли к
любви и свободе с понятиями христианской морали) позволяет назвать "Грозу"
трагедией. Определение, данное самим Островским, является скорее данью
традиции, гласившей, что лица с низким социальным статусом (в "Грозе" все
главные герои, как и в большинстве прочих пьес Островского, принадлежат к
купечеству), вообще, неисторические персонажи, не могут быть центральными
героями трагедии. В этом смысле "Гроза" - явление уникальное и новаторское: в
пьесе разворачиваются два конфликта, традиционных для трагедии: конфликт
личности и общества и конфликт между чувством и долгом, - однако оба эти
конфликта, несомненно трагические, разрабатываются и осмысляются драматургом
на материале народного быта.
В "Грозе" сочетаются признаки социально-бытовой драмы и трагедии. К признакам
драмы относятся такие особенности пьесы, как интерес автора к быту города
Калинова, где развертывается действие. Город обрисован гораздо подробнее,
нежели это делалось в предшествующих "Грозе" комедиях Островского: действие
происходит не только в доме Кабановой, где живет Катерина, но и в
"общественном саду на высоком берегу Волги", на улице; в пьесе изображаются
ночные гуляния молодежи, звучат песни; при этом Островский показывает и другую
сторону повседневной жизни калиновцев - жестокость и самодурство. В "Грозе",
как и в других пьесах Островского, немало персонажей, не принимающих прямого
участия в основном конфликте, но необходимых автору для более полного и
наглядного изображения уклада городской жизни: Дикой, Кулигин, Шапкин, Феклуша
и т.д.. Внешняя сторона конфликта - противостояние снохи и свекрови - также
бытовая.
Однако значительно более важную роль играют в пьесе трагические элементы.
Основа трагизма "Грозы" - изображение Островским столкновения двух эпох, двух
общественных систем: патриархального древнерусского уклада, основанного на
безоговорочном подчинении младших старшим, на неукоснительном соблюдении
обрядовой стороны жизни (Кабанова заставляет сына "поучать" жену перед
отъездом, требует, чтобы она "в ноги кланялась" мужу: "Что ты на шею-то
виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! <...> Аль порядку не
знаешь?" - "выла", проводив мужа), и нарождающегося личностного самосознания,
ярче всего проявляющегося в образе главной героини.
Мир города Калинова предельно замкнут. Представления жителей об их собственном
прошлом и о внешнем мире не выходят за рамки рассказов странницы Феклуши о
"салтанах", о "людях с песьими головами", о том, как "для-ради скорости"
"огненного змия стали запрягать", или расплывчатых преданий о "Литве", которая
"на нас с неба упала". Они боятся всего нового, как бы полезно оно ни было:
Дикой в ответ на предложение Кулигина установить солнечные часы или "громовые
отводы" ругает его "разбойником" или "татарином", а Кабанова говорит: "меня
хоть ты золотом осыпь, так я не поеду" на поезде. Замкнутость калиновского
мира проявляется и в суеверном страхе жителей перед явлениями природы: "Каждая
теперь травка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти
какой! Гроза убьет Не гроза это, а благодать! <...> У вас все гроза! Северное
сияние загорится, любоваться надобно да дивиться <...> А вы ужасаетесь да
придумываете, к войне это или к мору. <...> Изо всего-то вы себе пугал
понаделали", - говорит Кулигин в четвертом явлении четвертого действия.
Этому герметично замкнутому мирку города Калинова противостоит мир внешний:
Сибирь, куда уезжает в конце пьесы Борис, Москва, где жизнь кипит ("гульбища
да игрища"), где есть железная дорога и другие проявления прогресса; мир, в
который так стремится вырваться Тихон ("недели две никакой грозы надо мной не
будет, кандалов этих на ногах нет", - говорит он жене перед отъездом).
Огромную роль в пьесе играет пейзаж, природа, также противостоящие городу:
Волга, высокий берег, простор, красота, неразрывно связанные с образом
Катерины, - все это создает противопоставление замкнутого в своей косности
города и бескрайнего мира, от которого Калинов отгородился.
Лишь три персонажа "Грозы" противопоставлены всем остальным калиновцам:
Катерина, Борис и Кулигин. Борис не принадлежит городскому миру по рождению и
воспитанию, не похож на остальных горожан обликом и манерами: в списке
действующих лиц о нем говорится: "молодой человек, порядочно образованный"
(Борис не только не разделяет страха калиновцев перед грозой, но и знает о
невозможности "найти перпетуум-мобиле", не говоря, однако, об этом Кулигину:
"Жаль его разочаровывать-то!"), одетый в европейское платье, в отличие от всех
остальных персонажей. Однако несмотря на свою чуждость этому миру ("Эх,
Кулигин, больно трудно мне здесь без привычки-то! Все на меня как-то дико
смотрят, точно я здесь лишний <...> Обычаев я здешних не знаю", - жалуется он
Кулигину), Борису приходится принимать его законы, подчиняясь дяде-самодуру -
Дикому.
И Катерина, и Кулигин - натуры поэтические и мечтательные, способные к
глубоким переживаниям, к восхищению природой, к которой прочие жители города
равнодушны. Однако при этом оба они включены в этот мир и порождены им.
Образованность Кулигина весьма архаична: он пишет стихи "по-старинному <...>
Поначитался-таки Ломоносова, Державина". Его технические идеи - солнечные
часы, громоотвод, "перпету-мобиль" - явный анахронизм для середины XIX в..
Хотя Кулигин и человек нового типа, его новизна укоренена в калиновском мире.
Кулигин - личность созерцательно-пассивного склада, и это дает ему возможность
жить в Калинове.
Катерина, при всей своей исключительности, также принадлежит этому миру.
Рассказывая Варваре о своей жизни в девичестве, она описывает такой же
патриархальный уклад, что и в доме Кабановой, недаром Варвара говорит: "Да
ведь и у нас то же самое". Однако в этом заключается причина и смысл основного
конфликта пьесы: мир, в котором жила Катерина до замужества, был основан на
любви и взаимопонимании: "Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле
<...> что хочу, бывало, то и делаю". "Воля" эта вовсе не противоречила
патриархальному строю жизни, основанного на домашней работе и религии, не
выходила за его рамки. В этом мире не было насилия и принуждения, поскольку
человек не мыслил себя вне его, не противопоставлял себя ему. Причина такого
положения вещей кроется в том, что в семье Катерины господствовал внутренний
смысл патриархального уклада, гармония между индивидуальной волей человека и
морально-этическими представлениями общества.
Однако в Калинове старые общественные отношения утратили свое духовное
содержание, сохраняясь лишь в виде застывших форм, держащихся лишь на
самодурстве и принуждении. "Здесь как будто все из-под неволи", - говорит
Катерина. Основа трагического противостояния Катерины и Кабановой - лиц,
сходных своим нравственным максимализмом, бескомпромиссностью и
религиозностью, - заключается в том, что если Кабановой нужны только внешние
проявления покорности, а вовсе не любовь, доверие и уважение со стороны
младших, если внутренняя духовная сторона патриархального уклада ей
безразлична, то Катерина воплощает собою дух этого мира, его мечту о
справедливости, о красоте. Несоответствие между формой и содержанием
общественных отношений - одна из основ конфликта "Грозы".
Это несоответствие порождает и внутренний конфликт, происходящий в душе
Катерины и приводящий ее к гибели. Катерина не может, подобно Тихону или
Варваре, живущих по принципу "<...> Делай что хочешь, лишь бы шито да крыто
было", внешне покоряться Кабановой, выслушивать ее наставления и поучения, а
затем потихоньку нарушать их, не придавая им никакого значения. Она
"обманывать <...> не умеет, скрыть-то ничего не может", она сама себе не
способна простить "греховных" мыслей, чувств или действий. При этом именно в
ней просыпается смутное чувство, которое она сама не может понять и объяснить:
"<...> Что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то! Никогда со мной этого
не было. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю", -
говорит она Варваре в седьмом явлении первого действия. Это чувство -
пробуждающееся личностное самосознание, принимающее в душе Катерины форму
любви к Борису, любви "преступной", "греховной" как с точки зрения
патриархальной морали, так и в восприятии самой Катерины. Любовь замужней
женщины к чужому человеку видится Катериной, для которой нравственная суть
патриархального строя - не пустой звук, как нарушение морального долга,
преступление. Она хочет оставаться нравственно безупречной, и ее
требовательность к себе безгранична. Катерина до последнего противостоит
своему чувству, но не находит поддержки в этой внутренней борьбе: "Точно я
стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что".
Еще не осознав до конца природы своего чувства, Катерина уже понимает, что оно
ведет ее к гибели: "Я умру скоро", - говорит она Варваре в том же седьмом
явлении первого действия. Чувствуя над собою власть "греховной" страсти,
Катерина не может больше молиться, как прежде: ханжеский разрыв между внешним
формальным выполнением заповедей и повседневным их нарушением глубоко чужд ей.
Мысль о самоубийстве появляется еще в начале второго действия: "А уж коли
очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно
выброшусь, в Волгу кинусь". Тягостная атмосфера насилия со стороны свекрови, с
одной стороны, и мучительная и все нарастающая внутренняя борьба, не находящая
понимания и сочувствия со стороны окружающих и усугубляемая грозой,
бесноватыми речами барыни-кликуши и картиной "геенны огненной", изображенной
там, где Катерина хочет помолиться, с другой, приводят ее сначала к роковому
признанию, а затем и к решению покончить с собой - греху еще более тяжкому с
точки зрения христианской морали, нежели супружеская измена.
Мотив полета, прыжка, "омута", Волги, связанный с самоубийством Катерины,
проходит через всю пьесу. Она открывается и завершается видом "высокого берега
Волги", в седьмом явлении первого действия Катерина мечтает: "Вот так бы
разбежалась, подняла руки и полетела", - а слова барыни: "Вот куда красота-то
ведет. <...> Вот, вот, в самый омут", - сказанные ею в следующем явлении,
звучат грозным предупреждением, повторяясь уже в виде непосредственного
побуждения в шестом явлении четвертого действия: "В омут лучше с красотой-то!
Да скорей, скорей!" В этих словах выражается трагическая судьба Катерины -
душевной красоте и чистоте, воле сильной личности к счастью нет места в этом
душном мире, где господствуют страдания и смерть.
Гибель Катерины - предвестье скорого крушения патриархального уклада жизни
города Калинова и всего старого общественного строя вообще. Трагедия
завершается своего рода катарсисом: смерть Катерины избавляет ее от страданий:
"Хорошо тебе, Катя!" - говорит Тихон, и заставляет последнего восстать против
гнета матери: "Вы ее погубили! Вы! Вы!" Таким образом, столкновение двух эпох
- отжившего свой век, окостеневшего патриархального уклада и новой жизни,
основанной на свободе личной воли, завершается в пользу последней, хотя это и
стоит жизни Катерины. Глобальный, общечеловеческий характер конфликта делает
"Грозу" трагедией.
