СКАЗКИ
(1869—1886)
Баран-непомнящий — герой одноименной сказки. Стал видеть
неясные, волновавшие его сны, заставлявшие подозревать, что «мир не
оканчивается стенами хлева». Овцы стали глумливо именовать его
«умником» и «филозофом» и чуждаться его. Баран захирел и умер.
Объясняя случившееся, овчар Никита предположил, что покойный
«вольного барана во сне видел».
Богатырь — герой одноименной сказки, сын бабы-яги. От-
правленный ею на подвиги, вырвал с корнем один дуб, другой перешиб
кулаком, а увидев третий, с дуплом, залез туда и
уснул, устрашая окрестности храпом. Слава его была велика. Б. и
боялись, и надеялись на то, что он во сне сил наберется. Но проходили
века, а он все спал, не приходя своей стране на помощь, что бы с ней ни
случилось. Когда же при вражеском нашествии к нему подступились,
чтобы выручил, то оказалось, что Б. давно мертв и сгнил. Его образ
столь явно был нацелен против самодержавия, что сказка оставалась не
напечатанной вплоть до 1917 г.
Генералы — персонажи «Повести о том, как один мужик двух
генералов прокормил». Чудесным образом очутились на необитаемом
острове в одних ночных рубашках и с орденами на шее. Ничего не
умели и, оголодав, чуть не съели друг друга. Одумавшись, решили
искать мужика и, найдя, потребовали, чтобы он кормил их. В
дальнейшем жили его трудами, а когда соскучились, он же соорудил
«такую посудину, чтобы можно было океан-море переплыть». По
возвращении в Петербург Г. получили накопившуюся за минувшие
годы пенсию, а своему кормильцу пожаловали рюмку водки и пятак
серебра.
Дикий помещик — герой одноименной сказки. Начитавшись
ретроградной газеты «Весть», по глупости жаловался, что «очень уж
много развелось... мужика», и старался всячески их притеснять. Бог
услышал слезные крестьянские молитвы, и «не стало мужика на всем
пространстве владений глупого помещика». Тот пришел было в восторг
(«чистый» воздух стал), но оказалось, что теперь ему ни гостей не
принять, ни самому не поесть, ни даже пыль с зеркала вытереть, да и
подати казне некому платить. Однако он от своих «принципов» не
отступал и в результате одичал, стал передвигаться на четвереньках,
утратил человеческую речь и уподобился хищному зверю (однажды
чуть самого исправника не задрал). Обеспокоившись отсутствием
податей и оскудением казны, начальство повелело «мужика изловить и
водворить обратно». С большим трудом изловили также помещика и
привели его в более или менее приличный вид.
Ерш — персонаж сказки «Карась-идеалист». Глядит на мир с горькой
трезвостью, видя всюду распрю и одичалость. Над рассуждениями
Карася иронизирует, уличая его в совершенном незнании жизни и в
непоследовательности (Карась возмущается Щукой, но сам ест
ракушек). Однако признает, что «все-таки с ним одним по душе
поговорить можно», и временами даже слегка колеблется в своем
скептицизме, пока трагический исход «диспута» Карася со Щукой не
подтверждает его правоты.
Здравомысленный заяц — герой одноименной сказки, «так здраво
рассуждал, что и ослу впору». Считал, что «всякому зверю свое житье
предоставлено» и что, хотя зайцев «все едят», он «не привередлив» и
«всячески жить согласен». В пылу этого философствования был пойман
Лисой, которая, наскучив его речами, съела его.
Карась-идеалист — герой одноименной сказки. Живя в тихой
заводи, благодушествует и лелеет мечты о торжестве добра над злом и
даже о возможности урезонить Щуку (которой отродясь на видывал),
что она не имеет права есть других. Ест ракушек, оправдываясь тем, что
«сами в рот лезут» и у них «не душа, а пар». Представ перед Щукой со
своими речами, на первый раз был отпущен с советом: «Поди
проспись!» Во второй — заподозрен в «сицилизме» и изрядно покусан
на допросе Окунем, а в третий раз Щука так удивилась его возгласу:
«Знаешь ли ты, что такое добродетель?» — что разинула рот и почти не-
вольно проглотила собеседника». В образе К. гротескно запечатлены
черты современного писателю либерализма.
Кисель — герой одноименной сказки, «был до того разымчив и
мягок, что никакого неудобства не чувствовал от того, что его ели».
Господа до того им пресытились, что и свиньям есть предоставляли, так
что в конце концов «от киселя остались только засохшие поскребушки».
В гротескном виде здесь отобразились и крестьянская покорность, и
послереформенное оскудение деревни, ограбленной уже не только
«господами»-помещиками, но и новыми буржуазными хищниками,
которые, по убеждению сатирика, как свиньи, «сытости... не знают».
Коняга — герой одноименной сказки, «обыкновенный мужицкий
живот, замученный, побитый», который «день-деньской... из хомута не
выходит». Описание его жизни полно горестного пафоса: «Для всех
поле раздолье, поэзия, простор; для К. оно — кабала... Для всех природа
— мать, для него одного она — бич и истязание». Критика сравнивала
эту сказку со стихотворением в прозе. В образе К. воплощена судьба
русского крестьянства (стоит сравнить эту сказку с буднями
«хозяйственного мужичка» из «Мелочей жизни»). «Скорбным певцом
Коняги» назвал Щедрина поэт И. Ф. Анненский.
Либерал — герой одноименной сказки. «Рвался благое дело делать»,
но из опасливости все более умерял свои идеалы и стремления. Сначала
действовал лишь «по возможности», затем соглашаясь получить «хоть
что-нибудь» и, наконец, поступая «применительно к подлости»,
утешаясь соображением: «Сегодня я в грязи валяюсь, а завтра выглянет
солнышко, обсушит грязь — я и опять молодец-молодцом!»
Орел-меценат — герой одноименной сказки. Окружил себя целым
придворным штатом и согласился даже завести науки и искусства.
Однако вскоре ему это надоело (впрочем, Соловья прогнали сразу), и он
жестоко расправился с Совой и Соколом, пытавшимися обучить его
грамоте и арифметике, историка Дятла заточил в дупло и т. д.
Премудрый пискарь — герой одноименной сказки, «просвещенный,
умеренно-либеральный». С детства был напуган предостережениями
отца об опасности угодить в уху и сделал вывод, что «надо так прожить,
чтобы никто не заметил». Вырыл нору, лишь бы самому поместиться, не
завел ни друзей, ни семьи, жил-дрожал, удостоившись под конец даже
щучьих похвал: «вот, кабы все так жили — то-то бы в реке тихо было!»
Лишь перед смертью «премудрый» догадался, что в таком случае «по-
жалуй, весь пискарий род давно перевелся бы». История премудрого
пискаря в гиперболизированной форме выражает смысл или, скорее,
всю бессмыслицу трусливых попыток «посвятить себя культу
самосохранения», как сказано в книге «За рубежом». Черты этого
персонажа ясно видны, например, у героев «Современной идиллии», у
Положилова и других щедринских героев. Характерно и замечание,
сделанное тогдашним критиком в газете «Русские ведомости»: «Все мы
более или менее пискари...»
Пустопляс — персонаж сказки «Коняга», «братец» героя, в отличие
от него ведущий праздную жизнь. Олицетворение поместного
дворянства. Рассуждения пустоплясов о Коняге как о воплощении
здравого смысла, смирения, «жизни духа и духа жизни» и т. п.
представляют собою, как писал современный писателю критик,
«обиднейшую пародию» на тогдашние теории, стремившиеся оправдать
и даже возвеличить «каторжный» труд крестьян, их забитость, темноту
и пассивность.
Русланцев Сережа — герой «Рождественской сказки», десятилетний
мальчик. После проповеди о необходимости жить по
правде, сказанной, как вроде бы мимоходом отмечает автор, «для
праздника», С. решил так и поступать. Но и мать, и сам священник, и
слуги остерегают его, что «с правдой-то жить оглядываючись надо».
Потрясенный расхождением между высокими словами (поистине —
рождественской сказкой!) и реальной жизнью, рассказами о горестной
участи тех, кто пытался жить по правде, герой заболел и умер.
Самоотверженный заяц — герой одноименной сказки. Пойман
Волком и покорно сидит в ожидании своей участи, не осмеливаясь
бежать даже тогда, когда за ним приходит брат его невесты и говорит,
что она помирает с горя. Отпущенный, чтобы с ней повидаться,
возвращается назад, как и обещал, удостаиваясь снисходительной
волчьей похвалы.
Топтыгин 1-й — один из героев сказки «Медведь на воеводстве».
Мечтал запечатлеть себя в истории блестящим злодеянием, но с
похмелья принял за «внутреннего супостата» безвредного чижика и
съел его. Стал всеобщим посмешищем и уже ничем не смог исправить
свою репутацию даже у начальства, как ни старался — «забрался ночью
в типографию, станки разбил, шрифт смешал, а произведения ума
человеческого в отхожую яму свалил». «А если б он прямо с
типографий начал — быть бы ему... генералом».
Топтыгин 2-й — персонаж сказки «Медведь на воеводстве». Прибыв
на воеводство в расчете разорить типографию или спалить университет,
обнаружил, что все это уже проделано. Решил, что надо уже не «дух»
искоренять, а «прямо за шкуру приниматься». Забравшись к соседнему
мужику, задрал весь скот и хотел разрушить двор, но был застигнут и с
позором посажен на рогатину.
Топтыгин 3-й — персонаж сказки «Медведь на воеводстве». Встал
перед мучительной дилеммой: «мало напакостишь — поднимут на
смех; много напакостишь — на рогатину поднимут...» Прибыв на
воеводство, затаился в берлоге, не вступая в управление, и обнаружил,
что и без его вмешательства все в лесу идет заведенным порядком. Стал
выходить из берлоги только «для получения присвоенного содержания»
(хотя в глубине души недоумевал, «зачем воевод посылают»). Позже
был убит охотниками, как «все пушные звери», тоже по заведенному
порядку.
Сочинения
