ЧУДНАЯ
(Очерк из 80-х годов)
(1880; первая легальная публ. в России — 1905 под назв.
«Командировка» )
Морозова — главная героиня, политзаключенная. В центре
повествования этого раннего произведения писателя — рассказ
конвойного-жандарма Гаврилова о девушке-«политичке»
(политзаключенной) М., которую он сопровождал в ссылку.
Рассказчику она показалась ребенком: «волосы русые, в одну косу
собраны, на щеках румянец. Гаврилов сразу пожалел ее, а дорогой даже
думалось ему: «у начальства попросить да в жены ее взять. Ведь уж я
бы из нее дурь-то эту выкурил». Но больше всего удивляет рассказчика
не гордая непокорность М., ее постоянные препирательства с
конвойными, а то, что она «побрезгала» с ними чай пить. Видя, что
ссыльная больна и отказывается от его тулупа, он вынужден соврать ей,
что тулуп казенный и «по закону арестованным полагается».
Непреклонность М. поражает даже ее товарища по ссылке
Рязанцева, который называет ее «сектанткой» и «настоящей боярыней
Морозовой». Знаменательны и слова Рязанцева: сломать ее можно. «Вы
и то уж сломали... Ну, а согнуть, — сам, чай, видел: не гнутся этакие».
Умершая вскоре «сердитая барышня», которую жандармы назвали
«чудной» за то, что она «как приехала, так прямо к ссыльному пошла»,
не выходит из головы Гаврилова, причем именно его-то образ и не
брался в расчет радикалами, распространившими рассказ в России как
пропагандистское, антиправительственное произведение. Сам же автор,
положив в основу рассказа реальную историю (прототип — Е. Л.
Улановская), явно хотел уйти от прямолинейности, показав сложность,
а временами трагическую безысходность взаимоотношений с людьми.
Гаврилов говорит: «От меня она зла не видала, а я на ней зла не
помню», выражая тем самым свою приверженность христианской этике.
Сугубо человеческие, родительские мотивы движут матерью М.,
которая, продав унаследованный дом, отправляется к своей «голубке»,
которая хоть и «побранит, рассердится», а «все же рада будет».
Искренне плачет по безвременно погибшей жизни Чудной и «гулящая»
девка со станции. Наконец, состраданием и томлением полна душа
самого автора-повествователя. И только героиня — бесстрастная,
хладнокровная, вот еще одно значение ее фамилии — остается
охваченной идеей борьбы. Современникам Короленко характер М.
казался символом силы духа, готовности к революционному
самопожертвованию.
Сочинения
