РЕКА ИГРАЕТ Эскизы из дорожного альбома
(Рассказ, 1892)
Тюлин — герой рассказа, перевозчик на реке Ветлуге. У него
моложавое лицо, «почти без бороды и усов, с выразительными
чертами», басистый грудной голос, «немного осипший, будто с
сильного похмелья», но в нем слышатся «ноты такие же
непосредственные и наивные, как и эта церковь, и этот столб, и на
столбе надпись», — замечает рассказчик.
За внешне простым сюжетом, состоящим из нескольких сценок,
где мужик, мучающийся с перепою, преображается в борьбе с
взыгравшей от дождевого паводка рекой, возникает идея особой
жизненной силы, возвышающей человека. Объяснение этого
эффекта трудно связать с тем противопоставлением, которое есть в
рассказе: богомольцев на Светлояре, «святом озере, у невидимого
града Китежа» — и перевозчика, «книжных народных разговоров,
среди «умственных» мужиков и начетчиков» — и «стихийного,
безалаберного, распущенного и вечно страждущего от похмельного
недуга» Т. Здесь автор излишне рационализирует повествование —
излишне, ибо Т. с его неизменным «разве-либо» самодостаточен.
Он, как и река, играет своей волей, сам по себе.
Рассказ сразу приобрел известность, многократно переизда-
вался, а образ Т. привлек особое внимание М. Горького, неодно-
кратно к нему обращавшегося.
Однако связывать образ Т. с «революционными настроениями»
народа, как это делал Горький, было бы натяжкой. Т. гораздо ближе
к русской фольклорной традиции, к архетипам Емели, Иванушки,
его можно связать с носителями травестийного богатырства в
русской литературе (Кузька в «Нравах Растеряевой улицы» Г. И.
Успенского, бунинский Захар Воробьев из одноименного рассказа
И. А. Бунина, а также с народными героями русской литературы
советского периода —Иваном Африканычем В. И. Белова
(«Привычное дело»), Федором Кузькиным Б. А. Можаева
(«Живой»), «чудиками» В. М. Шукшина, Кирпиковым В. Н.
Крупина («Живая вода»).